РПЦ МП под руководством Лубянки.

Print Friendly, PDF & Email

Nicefor.Info




4 сентября 1943 года, Сталин принял в Кремле митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича). Он разрешил открыть часть церквей, монастырей и семинарий, приступить к изданию официального журнала Московской патриархии и провести выборы патриарха.

При этом церковь жестко подчинялась Совету по делам Русской православной церкви при Совнаркоме, в который был преобразован 5-й отдел 2-го управления НКГБ. Возглавил Совет по делам РПЦ начальник этого отдела полковник (с 1945 года – генерал-майор) госбезопасности Георгий Карпов.


В окружении Сталина разговоры о возможной встрече с иерархами и создании особого государственного органа по связям с Церковью активно велись с начала лета 1943 г. Наркомат Госбезопасности собрал обстоятельные материалы о состоянии Церкви, сведения о ее здравствующих иерархах, патриотической деятельности духовенства и т. д. С ними тщательно ознакомился Сталин, которого интересовали не только взгляды церковных лидеров, но и подробности их личных судеб и быта в годы войны.

Днем 4 сентября 1943 г. на Ближней даче в Кунцево Сталин провел короткое совещание. Присутствовали Г.М. Маленков и Л.П. Берия. Тогда же ему представили полковника Г.Г. Карпова – начальника 4-го отдела III Секретно-политического управления НКГБ СССР как кандидата на пост руководителя органа „по делам церкви”. Карпов предложил образовать при Верховном Совете СССР отдел по делам культов, т.е. вернуться к той схеме проведения религиозной политики, что существовала до 1938 г. Сталин отвел это предложение, ссылаясь на обстоятельства военного времени, и заявил о необходимости создания при СНК СССР Совета по делам Русской православной церкви. Из кабинета Сталина Карпов позвонил митрополиту Сергию и задал всего один вопрос: готов ли он вместе с митрополитами Алексием и Николаем к встрече с главой правительства для обсуждения вопросов о положении Русской православной церкви?

Поздним вечером того же дня митрополиты прибыли в Кремль, где были приняты Сталиным в его рабочем кабинете. На встрече присутствовали В.М. Молотов и Карпов. В начале беседы Сталин дал положительную оценку проводимой Церковью патриотической деятельности, после чего предложил иерархам высказаться о насущных проблемах. Митрополиты поставили вопросы, которые следовало разрешить в самые короткие сроки: проведение Архиерейского собора для избрания патриарха; открытие новых церквей и духовных учебных заведений; издание ежемесячного журнала; организация свечных заводов и других производств; предоставление духовенству права быть избранными в исполнительные органы (церковные советы) религиозных обществ; облегчение налогообложения священнослужителей; предоставление приходским обществам права отчислять средства религиозным центрам. Ничто не вызвало возражений со стороны Сталина.


Встретила поддержку и просьба митрополита Сергия о выделении помещения для патриарха и Патриархии. Правда, он говорил об игуменском корпусе Новодевичьего монастыря, а Сталин, указывая на его неблагоустроенность, предложил особняк в Чистом переулке, 5, в котором до войны располагался германский посол Шуленбург. Упреждая вопросы, Сталин подчеркнул, что здание (со всем имуществом в нем) советское и не являлось когда-либо собственностью посольства.

В ходе беседы всплыли и „неудобные” вопросы: о судьбе иерархов, осужденных в разные годы и находившихся в ссылке, лагерях, тюрьмах; о снятии ограничений в прописке и выборе мест проживания для священнослужителей, отбывших наказание. И здесь Сталин не возражал, обещал разобраться в каждом отдельном случае и поручил Карпову лично заняться этим вопросом.

Встреча затянулась почти до двух часов ночи 5 сентября. Молотов предложил сделать общий снимок участников встречи, на что Сталин промолвил, что уже поздно и лучше в следующий раз. Столь необычная встреча осталась без документального снимка. Митрополитов отвезли на правительственной автомашине в дом, что находился в Бауманском переулке, близ Богоявленского (Елоховского) собора, где жил митрополит Сергий.

Спустя несколько часов в Богоявленском соборе прошло торжественное богослужение, после которого Сергий сообщил верующим о ночной встрече и о намеченном на 8 сентября Архиерейском соборе. В тот же день в „Правде” была помещена заметка о приеме Сталиным иерархов. Со своей стороны митрополиты сочли необходимым направить Сталину письмо-благодарность за встречу.


8 сентября уже в новом здании Московской патриархии открылся Архиерейский собор, на который съехались 19 иерархов: 3 митрополита, 11 архиепископов и 5 епископов. Патриарший местоблюститель митрополит Сергий рассказал о патриотической деятельности Церкви в годы войны, напомнив о посланиях своих и епархиальных архиереев; о сборах пожертвований на оборону, содержание раненых красноармейцев, призрение детей; о церковных взносах на постройку танковой колонны имени Димитрия Донского.

Ключевыми словами доклада стали такие: „О том, какую позицию должна занять наша Церковь во время войны, нам не приходилось задумываться, потому что прежде чем мы успели определить как-нибудь свое положение, оно уже определилось – фашисты напали на нашу страну, ее опустошали, уводили в плен наших соотечественников, всячески их там мучили, грабили и т. д. Так что даже простое приличие не позволило бы нам занять какую-нибудь другую позицию, кроме той, какую мы заняли, то есть, безусловно, отрицательную ко всему, что носит на себе печать фашизма, печать враждебности к нашей стране”.

По предложению митрополита Алексия на патриарший престол единогласно был избран митрополит Сергий. Новоизбранный Патриарх Московский и всея Руси в личном письме сообщил Сталину о состоявшихся выборах.

Одновременно Собор принял:

– декларацию об осуждении изменников веры и Отечества из числа духовенства и верующих, запятнавших себя предательством и сотрудничеством с оккупантами;

– обращение к советскому правительству, в котором были выражены благодарность за внимание к „нуждам Русской православной церкви” и благословение на труды правительства СССР;

– обращение ко всем христианам мира с призывом „дружно, братски, крепко и мощно объединиться во имя Христа для окончательной победы над общим врагом”.

Интронизация Московского патриарха при огромном стечении верующих состоялась 12 сентября в Богоявленском соборе. В первом патриаршем послании Сергий призвал верующих „трудиться над очищением церковной ограды от всяких нестроений”, устроять приходскую жизнь по церковным правилам, охранять православную веру, всемерно участвовать в общенародном подвиге противостояния захватчикам.

Материалы Архиерейского собора были весьма оперативно опубликованы в первом номере „Журнала Московской патриархии” вышедшего, как указано на обложке, 12 сентября 1943 г. В обращении к читателям сообщалось: „Потребность в издании такого печатного органа давно назрела, и потому редакция надеется, что появление его будет встречено духовенством и всем церковным обществом с живейшим сочувствием”.


Уже 8 сентября нарком В.Н. Меркулов докладной запиской информировал Сталина о положительных откликах иностранных дипломатов и политэмигрантов, проживавших в Москве, на избрание митрополита Сергия патриархом. В другом материале НКГБ представил информацию об откликах „рядовых советских граждан”.

Сталин мог сделать заключение о верности своего нового курса в отношении Русской церкви и его воздействии на внешнеполитическую ситуацию в Европе по многочисленным откликам в зарубежных средствах массовой информации. К примеру, 13 сентября издание „Журнал де Женев” опубликовало статью „Сталин и Русская церковь”. В ней признавалось: „Отныне все православные сербы, болгары, румыны, часть поляков, греков и народов стран Прибалтики обращают свои взоры к митрополиту Сергию. <...> Чувствуя, что военное счастье укрепляет его внутреннюю позицию, благоприятствует внешнеполитическим планам, советский режим может теперь позволить себе роскошь и допустить свободу вероисповедания”.

Положительно восприняли избрание Московского патриарха большинство зарубежных автокефальных православных и иных христианских церквей. Поздравительные послания Патриарх Сергий получил от Константинопольского, Александрийского и Антиохийского патриархов.

В те же дни, с 19 по 28 сентября, в Москве находилась делегация Англиканской церкви во главе с архиепископом Йоркским д-ром С.Ф. Гарбеттом. Гости имели встречи с патриархом и иерархами Русской церкви, посетили московские церкви, приняли участие в богослужениях в Елоховском кафедральном соборе, выезжали в Ново-Иерусалимский монастырь в Истре и в Коломенское8.

По возвращении архиепископ писал в одной из статей: „Не может быть никакого сомнения в том, что церковная служба ничем не ограничена… В России есть огромное множество людей, которые сознательно отвергают всякую веру в Бога. Само государство, бесспорно, является нерелигиозным. Но со всеми этими оговорками имеются, несомненно, миллионы русских, обращающихся к Богу за помощью, наставлением и утешением в их горе и боли. Сталин является мудрым государственным деятелем, который признает, что церковь больше не поддерживает старый режим. Она лояльно принимает существующий строй. Она душой и телом стала помогать общенародному делу. Она возносит молитвы и трудится во имя победы. И сделала она это сразу, без малейшего колебания, в первый же день, как была объявлена война”.

Эффект от визита делегации Англиканской церкви в СССР, несомненно, оказал воздействие на позицию союзников, готовившихся тогда к конференции „Большой тройки” в Тегеране.


Государство делало практические шаги по реализации договоренностей „кремлевского конкордата”. 9 сентября Меркулов представил Сталину и Молотову проект постановления СНК СССР об образовании Совета по делам Русской православной церкви. 14 сентября 1943 г. постановление об образовании нового органа, который был отнесен к непосредственному ведению Совнаркома, было утверждено, а его председатель Карпов с согласия Молотова сохранил за собой и должность начальника отдела в структуре НКГБ, что помогало ему разрешать множество проблем. Аппарат совета был временно размещен неподалеку от Патриархии.

И в те последующие после „весеннего сентября” восемь месяцев, что суждено было Патриарху Сергию возглавлять Русскую церковь12, началось действительное возрождение православия в Советском Союзе. На этом пути Православной церкви предстояло преодолеть множество трудностей и найти выход из, казалось бы, патовых ситуаций. Но главное – удалось в полной мере реализовать все то, о чем договорились Сталин и православные иерархи в ночном кремлевском разговоре.

В публикации использованы документы РГАСПИ (Ф. 82, 558), ГА РФ (Ф. Р-5446) и АП РФ (Ф. 3), к которым для полноты картины добавлены избранные материалы опубликованных источников.


Письмо митрополитов И.В. Сталину (расшифровка)
5 сентября 1943 г.

Дорогой Иосиф Виссарионович!

Исторический день свидания нашего с великим для всей Русской земли Вождем нашего народа, ведущим Родину к славе и процветанию, навсегда останется в глубине сердца нас, служителей церкви. Мы почувствовали в каждом слове, в каждом обращении, в каждом предложении сердце, горящее отеческой любовью ко всем своим детям. Русской православной церкви особенно дорого то, что Вы своим сердцем почувствовали, что она действительно живет вместе со всем русским народом общей волей к победе и священной готовностью ко всякой жертве ради спасения Родины.

Русская церковь никогда не забудет того, что признанный всем миром Вождь, – не только Сталинской Конституцией, но и личным участием в судьбах Церкви поднял дух всех церковных людей к еще более успешной работе на благо дорогого отечества.

От лица Русской церкви приносим Вам великую благодарность.

Да сохранит Вас Бог на многие лета, дорогой Иосиф Виссарионович!

Патриарший местоблюститель Сергий,

митрополит Московский и Коломенский

Алексий, [митрополит] Ленинградский

Николай, митрополит Киевский и Галицкий

Помета: „Мой архив. И. Сталин”.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 806. Л. 140.

Источник

Print Friendly, PDF & Email

Nicefor.Info