Брак, в котором супруги объединены в нераздельное целое и при этом содействуют друг другу в гармоничном и целенаправленном развитии, сменился безумной каруселью, где дети, деньги и карьера кружатся в полном хаосе, а о духовных задачах вообще никто не вспоминает.
Произошло это отчасти потому, что в сознании двух последних поколений образы любви и брака построены отнюдь не на евангельском, церковном или христианском материале, а на кино- и телефильмах, на сплетнях из жизни знаменитостей да на популярных песенках. В результате отношения мужчины и женщины приобретают патологический характер: взаимная злоба, подчинение своей воле, огульные обвинения – все это находит безчисленные образцы в перлах „массовой культуры”. Неудивительны и прочие атрибуты такой „любви”: алкоголь, наркотики, невоздержанность, непостоянство…
Разумеется, есть и настоящая, добрая и истинная любовь. Все дело в том, что существуют разные стороны такой любви (в оригинале Евангелия они обозначаются различными греческими словами); любовь телесная, эротическая – лишь одна из них, причем наименее важная. Однако именно на ней построена современная сказка о „романтической любви”, которая причиняет людям столько неприятностей.
Надо отметить, что само понятие „романтической любви” сравнительно новое. На Западе оно появилось лишь немногим более 500 лет назад, в начале эпохи так называемого „Возрождения” (возрождения чего?), когда „у культурных людей впервые стало хватать свободного времени на цветистую прозу”. Но помимо изящной словесности, в наше время выясняется также и роль грубой биологии: хорошо знакомое состояние влюбленности, когда человек буквально забывает себя и окружающий мир, оказывается тесно связанным с некими биохимическими процессами, сближаясь с известным состоянием у наших четвероногих друзей в определенное время года… Беды в этом никакой нет. Беда в другом: мы это состояние ставим выше, чем оно того заслуживает.
Ведь это тот самый „ветхий человек”, о котором говорит апостол Павел. Не зовет ли нас Спаситель к чему-то лучшему, более высокому и постоянному, чем наша животная природа? Задача священника – обратить на это внимание верующих, в первую очередь тех, кто собирается вступать в брак.
С христианской точки зрения, основанной на жизни, личном примере и учении Спасителя, во взаимоотношениях будущих супругов с самого начала должны развиваться и другие стороны любви, основанные не столько на чувстве, сколько на осознанной воле. Их можно отождествить с самопожертвованием (агапи) и участием (филиа). И хотя в нормальном браке есть и телесная сторона любви (эрос), в конечном итоге она оказывается на втором плане. И, наоборот, если из „романтических отношений” устраивают культ, катастрофа не за горами. Когда чувственный жар мало-помалу спадает – как ему и положено по нашей физической природе, – у молодоженов начинают проявляться скрытые на первых порах серьезные проблемы. Многие молодые люди, знакомые до брака с обычными для нынешней школьной, уличной, студенческой среды пороками, испытав вскоре после свадьбы неожиданное „разочарование”, возвращаются в объятия того же порока, только еще более крепкие, чем прежде. Нет нужды напоминать про растлевающее влияние массовой культуры и социальных „норм”, про всепроникающую порнографию, особенно опасную в такие критические моменты; в результате между счастьем молодых супругов и интимной сферой каждого из них оказывается вбит смертельный клин. Церковь с древних времен учит нас, что счастье без самоограничения невозможно ни в чем; но только кто ее сегодня услышит? Сдержанность и самоограничение начисто устранены из современной культуры. Нечего удивляться, что вслед за ними уходит и семейное счастье.
Предотвращение беременности в браке – это тоже вопрос самоограничения и послушания Божьей воле. Сегодня все чаще встречаются супруги, склонные вовсе не иметь детей или отложить их появление на неопределенный срок. Неизбежно возникает противоречие: ведь в таинстве брака мы молимся о многочадии молодоженов как о знамении Божьего благословения! Испрашивать такого благословения для тех, кто сознательно его отвергает, – прямое лицемерие. Согласна учению Церкви физическая близость между супругами связана множеством таинственных нитей, телесных, душевных и духовных, с благодатью брака и с Божественным попечением о человеке. Но недопустимо по своему произволу обрывать одну из этих нитей – деторождение, преступая тем самым ясно выраженную волю Творца по отношению к данной семье, волю, быть может, не всегда понятную и сходную с нашими близорукими расчетами, но в конечном итоге всегда добрую и мудрую. Те, кто откладывает рождение детей „по экономическим соображениям”, должны спросить себя: не сводятся ли их „соображения” к нежеланию поступиться своим комфортом? Жизнь человека – это дар от Бога, от всемогущего Жизнодавца. Поэтому все, что бы ни относилось к рождению детей, супругам следует проверять при свете исповеди. Задача священника – дать им увидеть себя со стороны, устранить избалованность и себялюбие из своих побуждений. Так же и в противоположных случаях, когда идет речь о современных мерах искусственного оплодотворения, необходимо помочь супругам разобраться в существе дела: не исключено, что гораздо лучше усыновить ребенка. Церковный взгляд на мир гораздо трезвей и чище, чем это принято в медицинской и научной среде, не говоря уж о массовой культуре. Гнев и отвращение вызывают „борцы за права” на убийство ребенка в материнской утробе. Только в нормальной семье, в Малой Церкви, где руководящий принцип – не „польза”, не „право”, не „благополучие”, а жертвенная любовь, рождение ребенка, каким бы он ни был, – всегда желанное событие. Благодать, необходимая для этого, изобильно подается в таинстве брака; лишь бы наши молодожены принимали ее сполна.
