Измѣна Православію путемъ календаря. (1983) Еп. Григорій (Граббе)

Print Friendly, PDF & Email

Nicefor.Info




Переходъ Американской Митрополіи на Новый календарь, который тамъ называютъ «Исправленнымъ Юліанскимъ» (хотя на самомъ дѣлѣ онъ является Григоріанскимъ) съ попыткой приспособить его къ православной пасхаліи, невольно вызываетъ интересъ къ этому вопросу. Онъ тѣмъ болѣе значителенъ, что нѣкоторые приходы Митрополіи не принимаютъ этой реформы. Когда же на нихъ стали производить давленіе, они отошли отъ Митрополіи и, желая оставаться вѣрными Церковному Преданію безъ модернизма, присоединились къ Русской Православной Церкви Заграницей.

Возникла нѣкоторая полемика по существу реформы, относительно которой представители Православной Церкви въ Америкѣ стараются доказать, что это есть переходъ къ болѣе совершенному лѣтоисчисленію. Пишутъ объ этомъ люди, которые знаютъ только то, что они хотятъ проводить церковные праздники (особенно Рождество) одновременно съ католиками и протестантами. Не было пока напечатано у нихъ ни одной статьи, написанной ученымъ астрономомъ съ дѣйствительнымъ знаніемъ дѣла.

Интересно, что съ неожиданной стороны появился такой ученый трудъ спеціалиста, но онъ оказался на сторонѣ Юліанскаго календаря. Въ Сборникѣ Академіи Наукъ СССР, Контекстъ 1978 г. напечатано чрезвычайно интересное изслѣдованіе А. Н. Зелинскаго подъ заглавіемъ «Конструктивные принципы древнерусскаго календаря». Статья эта занимаетъ 45 страницъ и изобилуетъ многочисленными ссылками на разные источники.

Мы не будетъ приводить всей ученой аргументаціи автора, а дадимъ только выдержки изъ его труда, т. е. преимущественно его заключенія. Надо при этомъ замѣтить, что работа его отличается исключительной добросовѣстностью. Посколько она въ большей мѣрѣ сосредоточена на Пасхаліи, авторъ изучилъ и связанную съ нею церковно-богословскую литературу въ самомъ широкомъ діапазонѣ.

Послѣ краткой исторіи выработки и развитія разныхъ календарныхъ системъ въ древнемъ мірѣ, особенно Египтѣ, авторъ перешелъ и къ системѣ, вошедшей въ жизнь подъ именемъ Юліанскаго Календаря. Первый Вселенскій Соборъ положилъ ее въ основу церковнаго Юліанскаго календаря и пасхаліи. Такимъ образомъ, отказъ отъ этого календаря и переходъ къ католическому, есть неканоническое нарушеніе рѣшенія Перваго Вселенскаго Собора, о чемъ мы подробно скажемъ ниже. Работа Зелинскаго показываетъ, какія трудности обнаруживаются въ согласованіи остального церковно-богослужебнаго года съ пасхаліей при употребленіи Григоріанскаго календаря.

Зелинскій пишетъ: «…собственно Юліанскій календарь просуществовалъ недолго — отъ реформы своего основателя (46 г. до нашей эры) и до Никейскаго собора, созваннаго Константиномъ Великимъ въ 325 году нашей эры. Послѣ этого знаменитаго собора, выработавшаго (въ числѣ важнѣйшихъ догматическихъ установленій) единыя правила вычисленія Пасхи и единую эру отъ «Сотворенія міра» для всѣхъ христіанъ, календарь Юлія Цезаря превратился въ церковный Юліанскій календарь и въ такомъ усложненномъ видѣ болѣе тысячелѣтія служилъ въ качествѣ универсальнаго календаря всего христіанскаго средневѣковья».

«По сути дѣла, церковный Юліанскій календарь и былъ тѣмъ Великимъ индиктіономъ, или Міротворнымъ кругомъ, которому посвящена настоящая работа».

«Съ астрономической точки зрѣнія суть никейской реформы календаря заключалась въ томъ, что въ юліанскую систему времясчисленія, строго оріентированную по солнцу (т. е. исходящую изъ средней величины солнечнаго года въ 365,25 дней), было введено «лунное теченіе», т. е. движеніе луны со смѣной ея фазъ. Послѣднее было вызвано необходимостью точной фиксаціи главнаго христіанскаго праздника Пасхи и связанныхъ съ нею переходящихъ двунадесятыхъ праздниковъ. Но Пасха христіанъ въ свою очередь исторически зависѣла отъ ветхозавѣтной іудейской Пасхи, которая со временъ Моисея праздновалась евреями только въ полнолуніе. Вотъ откуда возникла необходимость въ церковномъ календарѣ христіанъ соединить ритмъ луны съ ритмомъ солнца. Въ своемъ реформированномъ видѣ церковный Юліанскій календарь не только выполнилъ эту задачу, отвѣчающую требованіямъ церковнаго богослуженія, но и положилъ предѣлъ спорамъ между Римомъ, Константинополемъ и другими церквами по поводу того, когда же именно слѣдуетъ праздновать новозавѣтную Пасху и какими правилами надо для этого руководствоваться» (стр. 67-68).

Зелинскій подробно объясняетъ всю сложность задачи, стоявшей передъ отцами Перваго Вселенскаго Собора. Онъ опредѣляетъ ее какъ нахожденіе способа связать ритмъ луны съ ритмомъ солнца:

«…при этомъ выразить эту связь въ такихъ математическихъ величинахъ, которыя могли бы лечь въ основу лунно-солнечнаго календаря, — именно такъ можно сформулировать эту задачу древнихъ» (стр. 68).

Высказавъ рядъ общихъ календарно-астрономическихъ соображеній, Зелинскій приходитъ къ опредѣленному выводу:

«…христіане пасхалисты, слѣдуя евангельской традиціи и послѣдовательности событій, связанныхъ съ послѣдней недѣлей жизни Іисуса Христа, совершенно сознательно стремились къ тому, чтобы новозавѣтная Пасха, съ одной стороны сохранила свою историческую связь съ Пасхой ветхозавѣтной, а съ другой — была бы полностью независима отъ нея. Данное обстоятельство было столь важно, что христіанская Пасха стала изъ-за этого подвижнымъ праздникомъ, т. к. въ противномъ случаѣ указанныхъ условій нельзя было соблюсти. Въ этомъ смыслѣ метоносозигеновскій циклъ оказался для нихъ идеальнымъ инструментомъ. Основанный на немъ календарно-астрономическій механизмъ христіанской пасхаліи, какъ мы могли убѣдиться, совершенно не зависимъ отъ механизма пасхаліи еврейской.

Конечно, никто не станетъ оспаривать, что съ точки зрѣнія соотвѣтствія астрономическимъ полнолуніямъ ветхозавѣтная пасха не оставляетъ желать ничего лучшаго. Но христіанскіе пасхалисты, вѣроятно, прекрасно отдавали себѣ отчетъ въ томъ, что придерживаться такъ наз. астрономической точности въ календарномъ дѣлѣ — вещь совершенно невыполнимая и ненужная одновременно. Въ самомъ дѣлѣ, та точность въ отношеніи полнолуній, которой отличается еврейская Пасха, таитъ въ себѣ неточность въ отношеніи солнца (которая даетъ знать въ размѣрѣ однихъ сутокъ за 210 лѣтъ), посколько средняя длина еврейскаго года, построеннаго по циклу Гиппарха (см. табл. 1) превышаетъ его тропическую величину (365 град. 5 час. 48 мин. 46 сек.).

Такимъ образомъ, если условныя (символическія) даты 14 нисана христіанской пасхаліи опережаютъ равноденствіе со скоростью однихъ сутокъ за 128 лѣтъ, то реальныя (астрономическія) значенія еврейской пасхаліи опережаютъ равноденствіе со скоростью 210 лѣтъ. Послѣдняя происходитъ оттого, что въ календарно-астрономическомъ планѣ движенія луны невозможно соединить съ движеніемъ солнца, невозможно длину луннаго мѣсяца совмѣстить съ продолжительностью солнечнаго года. Въ этомъ смыслѣ любой лунно-солнечный календарь, да и любой календарь вообще, не будетъ абсолютно точнымъ, посколько понятіе «точность» здѣсь вещь весьма относительная. Поэтому, примѣнительно къ календарному дѣлу рѣчь можетъ идти не о какой-то абстрактной «астрономической точности», а о нѣкоторыхъ среднихъ значеніяхъ, выводимыхъ изъ строгихъ ритмическихъ соотношеній слагаемыхъ, ибо любое нарушеніе календарнаго ритма — это нарушеніе не только исторической или календарно-астрономической хронологіи, — это нарушеніе жизни вообще. Ритмическія календарныя соотношенія цикличны въ своей основѣ, будь то движеніе луны, солнца или совмѣщеніе обоихъ. Поэтому, любая попытка закрѣпить въ календарѣ что-то «навѣчно» обречена въ конечномъ счетѣ на неудачу» (стр. 84-85).

Зелинскій считаетъ, что григоріанская реформа какъ разъ и была проведена изъ-за стремленія закрѣпить «навѣчно» то, что въ календарѣ совершенно невозможно. Признавая, что астрономическая точность въ Григоріанскомъ календарѣ превышаетъ точность Юліанскаго, Зелинскій однако пишетъ, что «ошибка все равно есть, и она будетъ наростать со временемъ». Однако, Зелинскій видитъ большое преимущество Юліанскаго календаря передъ Григоріанскимъ въ томъ, что у него періодъ изъ цѣлаго числа дней короче. Въ Юліанскомъ календарѣ такой періодъ составляетъ 4 года, въ то время какъ въ Григоріанскомъ 400.

«Если же мы вспомнимъ, — пишетъ Зелинскій, — что сущность любого календарнаго періода заключается въ минимальномъ отрѣзкѣ изъ цѣлаго числа дней, по истеченіи котораго погашается нѣкоторая ошибка противъ принятой средней длины года, то съ этой точки зрѣнія григоріане усложнили календарь, введя въ міровую хронологію календарный періодъ такой огромной продолжительности. Помимо этого, средняя длина григоріанскаго столѣтія (изъ-за введенія високосныхъ вѣковъ) оказалась равной дробному числу дней (3624,25 дней), что уже само по себѣ выглядитъ достаточно странно съ точки зрѣнія элементарной хронологіи» (стр. 86-87).

Зелинскій видитъ одну изъ причинъ Григоріанской реформы въ заботѣ Папы о возвращеніи даты весенняго равноденствія къ датѣ Перваго Вселенскаго Собора. Постепенное опереженіе Юліанскимъ календаремъ весенняго равноденствія вызвало тревогу, что Пасха, какъ весенній праздникъ, постепенно сдвинется къ лѣту и этимъ вызовется угроза, что нарушится ея традиціонное весеннее положеніе въ году.

«Поскольку весеннее равноденствіе ко времени григоріанской реформы падало уже не на 21 марта, а на 11 марта, то для того, чтобы вернуть его на прежнее мѣсто, и было добавлено 10 дней», пишетъ Зелинскій (стр. 87).

«Но, — продолжаетъ онъ, — исправляя то, что казалось ему нарушеніемъ церковныхъ каноновъ празднованія Пасхи, Римъ какъ разъ и нарушилъ одинъ изъ основныхъ каноновъ главнаго христіанскаго праздника. Такъ, 1-е правило Антіохійскаго собора гласитъ: «Аще же кто изъ предстоятелей церкви, епископъ или пресвитеръ, или діаконъ, послѣ сего опредѣленія дерзнетъ къ развращенію людей и къ возмущенію церквей особиться и вмѣстѣ съ іудеями совершати Пасху, таковаго святый Соборъ осуждаетъ быть чуждымъ Церкви». Это рѣшеніе Антіохійскаго собора повторяется и въ «Никоновской кормчей». Само собой разумѣется, что въ этомъ правилѣ не надо усматривать никакой анти-іудейской направленности. Рѣчь шла просто о томъ, чтобы сохранить именно ту послѣдовательность событій, которая изложена евангельской исторіей и закрѣплена христіанской традиціей. Сущность же этой послѣдовательности заключается въ томъ, что распятіе Христа произошло въ канунъ іудейской Пасхи (14 нисана), а воскресеніе — на другой день послѣ нея (16 нисана). Масштабы времени небольшіе, но масштабы событій (для традиціональной христіанской исторіи) таковы, что не могутъ мѣняться мѣстами» (стр. 87-88).

Зелинскій отмѣчаетъ, что по причинамъ чисто астрономическаго характера, въ средніе вѣка бывали случаи, когда іудейская Пасха совпадала съ Пасхой западныхъ христіанъ, но до реформы никогда не случалось, чтобы Пасха христіанъ наступала прежде еврейской. Онъ объясняетъ почему это невозможно:

«ибо уже ранніе христіане отдавали себѣ ясный отчетъ въ томъ, что въ мистико-символическомъ планѣ новозавѣтная Пасха означаетъ замѣну ветхозавѣтнаго жертвоприношенія агнца искупительной жертвой Іисуса Христа, Который предстаетъ въ ней какъ «Агнецъ Божій», Который беретъ на Себя грѣхъ міра» (Іоан. 1, 29).

«Поэтому, съ традиціонной точки зрѣнія мѣнять время отъ времени послѣдовательность этихъ событій въ ежегодномъ памятованіи о нихъ (т. е. праздновать Пасху до наступленія дня распятія по іудейскому календарю, — Е. Г.) значитъ вольно или невольно искажать ихъ смыслъ. Остается въ какой-то мѣрѣ загадкой, почему же католическая церковь все же пошла на это?» (стр. 88-89).

Зелинскій замѣчаетъ, что за одно столѣтіе (1851 по 1950) католическая Пасха пятнадцать разъ наступала прежде еврейской. По приведенной имъ цитатѣ изъ буллы Папы Григорія XIII «Inter Gravissimas» отъ 24 февраля 1582 года видно, что Папа надѣялся «не только возстановить равноденствіе на издревле назначенномъ ему мѣстѣ, отъ котораго со времени Никейскаго собора оно отступило на 10 дней приблизительно, и XIV лунѣ вернуть ея мѣсто, отъ котораго оно въ настоящее время на четыре или пять дней отходитъ, но и установить также способъ и правила, которыми будетъ достигнуто, чтобы въ будущемъ равноденствіе и XIV луна со своихъ мѣстъ никогда не сдвигались».

Зелинскій по этому поводу замѣчаетъ:

«Такимъ образомъ, налицо были намѣренія внести радикальныя улучшенія въ христіанскій календарь, который дѣйствовалъ къ тому времени уже свыше 1000 лѣтъ. И забыта была, кажется, только одна простая истина, а именно то, что въ календарѣ ничего нельзя закрѣпить «навѣчно», что категорія «вѣчности» если и можетъ относиться къ чему-нибудь, то только не къ календарно-астрономическимъ величинамъ, которыя суть время, а слѣдовательно — измѣненіе.

Несмотря на то, что точность Григоріанскаго календаря въ отношеніи величины тропическаго солнечнаго года довольно высока, она все равно даетъ ошибку, равную однимъ суткамъ за 3280 лѣтъ… Что же касается луны, то ошибка здѣсь неизмѣримо больше: почти такъ же какъ и въ еврейскомъ календарѣ, примѣрно за каждые 210 астрономическія пасхальныя полнолунія католиковъ будутъ уходитъ впередъ отъ равноденствія на однѣ сутки. Не трудно представить себѣ, что спустя 1000 лѣтъ тѣ полнолунія 14 луны, которыя считались первыми послѣ равноденствія, окажутся вторыми, т. е. опять нарушится правило Никейскаго собора въ томъ его буквальномъ пониманіи, которое было придано ему григоріанской реформой.

О чемъ это свидѣтельствуетъ? Только объ одномъ: о невозможности достичь того, о чемъ мечталъ Папа Григорій XIII, т. е. о томъ, «чтобы въ будущемъ равноденствіе и XIV луна со своихъ мѣстъ никогда не сдвигались». Отдавали-ли себѣ отчетъ въ этихъ простыхъ выводахъ составители григоріанской реформы? Надо думать, что да, но суть дѣла не мѣнялась, поскольку дни находились во власти цѣлаго комплекса культурно-историческихъ и соціально-психологическихъ причинъ, подготовившихъ то, что мы называемъ эпохой «Новаго времени» (стр. 90).

Здѣсь авторъ, очевидно, имѣетъ въ виду узко-конфессіональные интересы католичества въ борьбѣ съ Восточно-православной Церковью.

Въ то время какъ вырабатывался Григоріанскій календарь, составлялся и несогласный съ нимъ трактатъ ученаго Жозефа Скаллигера, напечатанный въ 1583 году подъ заглавіемъ «Новый трудъ по улучшенію счета времени», вышедшій почти одновременно съ григоріанской реформой. Онъ настаивалъ, что только Юліанская календарно-хронологическая система можетъ обезпечить непрерывный счетъ дней въ міровой хронологіи, ибо счетъ по ней можно вести непрерывно и послѣдовательно въ теченіе всего періода, начиная съ любой условной начальной даты.

«Именно поэтому, — пишетъ Зелинскій, — счисленіе юліанскими днями лежитъ въ основѣ всѣхъ хронологическихъ и астрономическихъ разсчетовъ, независимо отъ того, направлены-ли они въ прошлое, или будущее. Солнечныя и лунныя затменія, максимумы и минимумы перемѣнныхъ звѣздъ и многія другія астрономическія явленія можно выразить опредѣленнымъ положительнымъ числомъ солнечныхъ сутокъ только при счетѣ юліанскими днями» (стр. 90).

«Юліанскій періодъ Скаллигера получилъ не меньшее значеніе въ міровой исторической хронологіи, такъ какъ далъ возможность связать различныя календарныя даты, выразивъ ихъ чрезъ юліанскіе дни. Врядъ-ли нужно подчеркивать, что всѣми своими достоинствами указанный періодъ обязанъ своему древнему прототипу — Великому міротворному кругу Никейской пасхаліи. Въ этомъ смыслѣ парадоксальнымъ остается фактъ, что тотъ самый періодъ, безъ котораго не можетъ обходиться астрономія и хронологія нашихъ дней, былъ признанъ Папой Григоріемъ XIII непригоднымъ для календаря.

Поэтому не слѣдуетъ удивляться тому, что въ самомъ концѣ прошлаго вѣка при обсужденіи возможности и цѣлесообразности перехода Россіи на Григоріанскій стиль, одинъ изъ образованнѣйшихъ людей своего времени В. В. Болотовъ (Докторъ церковной исторіи, профессоръ Петербургской Духовной Академіи 1854-1900 гг.), принимавшій участіе въ Комиссіи по вопросу о реформѣ календаря въ Россіи, такъ высказался по этому поводу: «Самъ я отмѣну юліанскаго стиля въ Россіи нахожу отнюдь нежелательною. Я по прежнему остаюсь рѣшительнымъ почитателемъ календаря Юліанскаго. Его чрезвычайная простота составляетъ его научное преимущество передъ всякими другими календарными исправленіями. Думаю, что культурная миссія Россіи по этому вопросу состоитъ въ томъ, чтобы еще нѣсколько столѣтій удержать Юліанскій календарь и черезъ то облегчить для западныхъ народовъ возвращеніе отъ не нужной никому григоріанской реформы къ неиспорченному старому стилю» (стр. 106).

Вмѣстѣ съ Болотовымъ, при обсужденіи возможности календарной реформы рѣшительнымъ сторонникомъ Юліанскаго календаря выступилъ и другой великій русскій ученый мірового масштаба Менделѣевъ. Таковъ же былъ взглядъ и великаго астронома Коперника, отказавшагося принимать участіе въ подготовкѣ Григоріанской реформы, которая вырабатывалась уже на Латеранскомъ соборѣ 1514 г.

Интересенъ также отзывъ извѣстнаго астронома, дѣйствительнаго члена Русскаго Астрономическаго Общества Е. А. Предтеченскаго, котораго тоже цитируетъ Зелинскій. Отдавая дань первымъ составителямъ Великаго индиктіона, онъ писалъ:

«Этотъ коллективный трудъ, по всей вѣроятности многихъ неизвѣстныхъ авторовъ, выполненъ такъ, что до сихъ поръ остается непревзойденнымъ. Позднѣйшая римская пасхалія, принятая теперь западной церковью, является по сравненію съ александрійской до такой степени тяжеловѣсною и неуклюжею, что напоминаетъ лубочную картинку рядомъ съ художественнымъ изображеніемъ того же предмета. При всемъ томъ, эта страшно сложная и неуклюжая машина не достигаетъ еще и предположенной цѣли» (стр. 99-100).

Мы читали разныя работы, посвященныя календарному стилю и, надо сказать, что ни одна изъ нихъ не можетъ сравниться съ изслѣдованіемъ Зелинскаго ни по научному обоснованію, ни по ясности изложенія. Работа его замѣчательна и тѣмъ, что въ ней проявляется такое глубокое пониманіе связанныхъ съ календаремъ и пасхаліей церковныхъ матеріаловъ и соображеній. Мы дали лишь очень краткое ея изложеніе, опуская очень много, особенно изъ научнаго астрономическаго матеріала, мало доступнаго для читателя безъ спеціальной подготовки. Мы надѣемся, что вся работа Зелинскаго вскорѣ будетъ напечатана для зарубежныхъ читателей. Это, однако, займетъ нѣкоторое время, а между тѣмъ, вопросъ о календарѣ широко обсуждается. Даже въ нашемъ сокращеніи, читатель увидитъ, что вопреки увѣреніямъ модернистовъ, Григоріанскій календарь отнюдь не является прогрессомъ въ области науки, а напротивъ — отъ лучшаго ведетъ людей къ худшему и ради этого худшаго вноситъ раздѣленіе.

Впрочемъ, надо имѣть въ виду, что астрономическая сторона дѣла имѣетъ отнюдь не главное значеніе. Кто изъ нашихъ прихожанъ и духовенства имѣетъ большія знанія въ спеціальной области астрономіи? Не только изъ-за астрономической точности мы придерживаемся Юліанскаго календаря. Гораздо важнѣе богослужебная и даже догматическая сторона этого дѣла. Именно она задѣваетъ христіанское сознаніе и совѣсть вѣрующихъ.

Никейскіе отцы, поставившіе на твердую почву календарь въ примѣненіи къ богослужебной жизни Церкви, какъ это видно изъ замѣчательнаго труда Зелинскаго, несомнѣнно были умудрены Духомъ Святымъ. Ихъ богодухновенный трудъ вошелъ въ церковное преданіе. Тысячу лѣтъ онъ соблюдался и Римской Церковью, до постепеннаго уклоненія ея отъ Православія. Утрата его сказалась и на желаніи измѣнить календарь.

Между тѣмъ, св. Василій Великій въ 87 и 91 правилахъ объясняетъ, что храненіе преданія и древняго обычая имѣетъ такое же значеніе какъ и храненіе писаннаго догмата. По 91 правилу:

«изъ сохраненныхъ въ Церкви догматовъ и проповѣданій, нѣкоторыя мы имѣемъ отъ письменнаго наставленія, а нѣкоторыя пріяли отъ Апостольскаго преданія, по преемству въ тайнѣ, и тѣ и другія имѣютъ едину и ту же силу для благочестія. И сему не воспрекословитъ никто, хотя мало свѣдущій вѣ установленіяхъ церковныхъ. Ибо аще предпріимемъ отвергати неписанные обычаи, аки не великую имѣющіе силу, то непремѣнно повредимъ Евангелію въ главныхъ предметахъ, или паче сократимъ проповѣдь въ единое имя безъ самыя вещи».

Знаменитый канонистъ Еп. Никодимъ Милашъ въ толкованіи 87 правила св. Василія Великаго, пишетъ: «Относительно обычая Василій Великій говоритъ, что первое и самое важное въ подобнаго рода вопросахъ — имѣть въ виду обычай, ибо обычай имѣетъ силу закона. Обычай всегда въ Церкви имѣлъ одинаковое значеніе съ закономъ, если только имѣлъ Церковью оправданное основаніе и если освященъ древностью употребленія».

Юліанскій календарь съ пасхаліей былъ принятъ Первымъ Никейскимъ Соборомъ и освященъ употребленіемъ въ Церкви болѣе тысячелѣтія. Поэтому, отказъ отъ него или нарушеніе его, является уже нарушеніемъ догмата о Церкви. Понятно, что православная совѣсть съ этимъ не мирится и люди, хранящіе ее, отходятъ отъ совершающихъ такой грѣхъ епископовъ.

Подъ вліяніемъ духа модернизма, теперь очень легко смотрятъ на древнія опредѣленія, сдѣланныя отъ лица всей Православной Церкви. По выраженію 7 прав. VII Вселенскаго Собора «грѣхамъ предваряющимъ и другіе грѣхи послѣдуютъ». Именно этимъ духомъ и можно объяснить то, что опредѣленіе Вселенскаго Собора и почти двухъ-тысячелѣтній обычай всей Церкви въ отношеніи календаря стали послѣ 1920 г. пересматриваться отдѣльными Церквами, не считавшимися со всѣми остальными Церквами, оставшимися вѣрными Преданію. Переходомъ на новый календарь, тѣмъ болѣе, что это совершалось даже не всею полнотою Церкви, нарушалось то самое, что лежало въ основѣ Никейскаго опредѣленія о пасхаліи. Вѣдь, какъ мы уже упомянули, Первый Вселенскій Соборъ ставилъ цѣлью именно то, чтобы вся Церковь одновременно едиными усты и единымъ сердцемъ праздновала Св. Пасху и всѣ прочіе праздники. Никейскій Соборъ не столько былъ озабоченъ астрономической точностью (хотя и старался по возможности соблюсти ее), сколько единствомъ молитвенной жизни всѣхъ помѣстныхъ Церквей.

Какъ извѣстно, дѣянія Перваго Вселенскаго Собора письменно не сохранились, но о нихъ подробно написалъ св. Императоръ Константинъ:

«…Здѣсь также было изслѣдовано и касательно святѣйшаго дня Пасхи, и общимъ мнѣніемъ признано за благо всѣмъ христіанамъ, въ какой бы странѣ они ни жили, совершать спасительный праздникъ святѣйшей Пасхи въ одинъ и тотъ же день. Ибо, что можетъ быть прекраснѣе и торжественнѣе, когда праздникъ, вселяющій въ насъ надежду безсмертія, совершается всѣми неизмѣнно, по одному чину, и установленнымъ порядкомъ? Прежде всего показалось неприличнымъ совершать сей святѣйшій праздникъ вмѣстѣ съ іудеями, которые, осквернивъ свои руки беззаконнымъ дѣломъ, справедливо поражены, какъ нечистые, душевною слѣпотою…»

«Намъ указанъ Спасителемъ иной путь; нашему священнѣйшему богопочитанію приличествуетъ свой порядокъ времени и свой законъ… А если бы все это и не было вамъ предложено, то ваше благоразуміе само должно всячески заботиться, чтобы чистыя наши души ни въ чемъ не сообщались и не сходились съ обычаями людей самыхъ негодныхъ. Кромѣ того, слѣдуетъ также сообразить, что разногласіе въ такомъ дѣлѣ и касательно такого важнаго праздника вѣры крайне не согласно съ благочестіемъ… Размыслите сами по вашей святости, какъ не хорошо и несообразно то, что въ извѣстное время одни соблюдаютъ посты, а другіе совершаютъ пиры, и при томъ, послѣ дней Пасхи, одни проводятъ время въ празднованіи и покоѣ, а другіе держатъ установленные посты. Поэтому Божественный Промыслъ благоволилъ, чтобы это было надлежащимъ образомъ исправлено и подведено подъ одно правило… Коротко сказать: по общему суду всѣхъ постановлено, — Святѣйшій праздникъ Пасхи совершать всѣмъ въ одинъ и тотъ же день. Не пристойно быть разногласію въ отношеніи къ столь священному предмету, и лучше слѣдовать такому постановленію, въ которомъ нѣтъ никакой примѣси чуждаго заблужденія и грѣха. Устроенное по боговдохновенному разсужденію столькихъ святыхъ епископовъ съ радостью пріимите, какъ высшій даръ и какъ поистинѣ Божественную заповѣдь: ибо все, что постановлено на святыхъ соборахъ епископовъ, должно быть приписано Божественной волѣ. И такъ, объявивъ постановленія собора всѣмъ возлюбленнымъ братіямъ нашимъ, вы должны принять и привести въ дѣйствіе какъ то, о чемъ было говорено прежде, т. е. упомянутый образъ вселенской вѣры, такъ и соблюденіе святѣйшаго дня Пасхи…»

Соборъ въ Константинополѣ 20 ноября 1583 года въ отвѣтъ на предложеніе Рима о принятіи новаго календаря издалъ опредѣленіе, въ которомъ предавались анаѳемѣ всѣ римо-католическія новшества. Седьмой пунктъ этого опредѣленія относится къ календарю. Онъ гласитъ, что:

«Кто не слѣдуетъ обычаямъ Церкви и тому, какъ приказали семь святыхъ Вселенскихъ Соборовъ о Святой Пасхѣ и мѣсяцесловѣ и добрѣ законоположили намъ слѣдовать, а желаетъ слѣдовать Григоріанской пасхаліи и мѣсяцеслову, тотъ, какъ и безбожные астрономы, противодѣйствуетъ всѣмъ опредѣленіямъ святыхъ Соборовъ и хочетъ имъ измѣнить и ослабить, да будетъ анаѳема — отлученъ отъ Церкви Христовой и собранія вѣрныхъ».

Спрашивается: если вся Православная Церковь такъ вѣровала въ 325 году и повторила это въ 1583 году и вновь черезъ 10 лѣтъ послѣ того въ лицѣ четырехъ Патріарховъ, представителя Русской Церкви и многихъ епископовъ, то что же измѣнилось съ тѣхъ поръ? Развѣ потеряло свое значеніе то единство Православной вѣры и церковной молитвы, ради которыхъ трудились Отцы Перваго и послѣдующихъ Вселенскихъ Соборовъ? Они заботились о томъ, чтобы весь православный міръ одновременно отмѣчалъ праздники. Между тѣмъ, въ двадцатыхъ годахъ нашего столѣтія, помѣстныя Церкви, начиная съ Греческой, стали вводить новый календарь, не заботясь о томъ, что ихъ братья въ другихъ Церквахъ (Іерусалимской, Русской, Сербской и, тогда еще Болгарской) продолжаютъ хранить древній порядокъ.

Нельзя къ тому же не обратить вниманія на то, что самое введеніе Григоріанскаго календаря проводилось совершенно неканоническимъ путемъ и неправдиво, съ цѣлью совсѣмъ противоположной опредѣленіямъ Перваго Вселенскаго Собора.

Все началось съ того, что въ февралѣ 1923 года въ Греческомъ Королевствѣ, для гражданской жизни, ввели Григоріанскій календарь, но при этомъ было объявлено, что въ Церкви остается въ силѣ Юліанскій календарь. Между тѣмъ, вслѣдъ за этимъ Архіепископомъ Аѳинскимъ былъ избранъ Хризостомъ Пападопулосъ. Онъ заявилъ на Соборѣ, что надо перемѣнить церковный календарь такъ, чтобы онъ былъ одинаковъ съ гражданскимъ. Соборъ призналъ, однако, что сперва надо посовѣтоваться съ другими автокефальными Церквами,особенно Константинопольской.

Вторично созванный Соборъ въ декабрѣ того же года постановилъ, что ввиду смущенія въ простомъ народѣ отъ наличія двухъ календарей одновременно, надо принять гражданскій календарь, опять добавивъ, что сначала надо достигнуть соглашенія со всѣми другими Церквами, особенно Константинопольской. Между тѣмъ, Архіепископъ Хризостомъ въ началѣ января 1924 года предложилъ «среднее» рѣшеніе: принять новый календарь со старой пасхаліей. Все дѣло велось съ такой поспѣшностью, что уже 20 января 1924 года было получено согласіе Константинополя, а 23 марта того же года Греческая Церковь перешла на новый календарь, не дожидаясь рѣшенія другихъ Православныхъ Церквей.

Епископъ Павелъ, въ своей очень авторитетной статьѣ, помѣщенной въ оффиціальномъ органѣ Сербской Патріархіи «Гласникъ» (ноябрь 1982 г.) не находитъ объясненія для такой поспѣшности. Онъ удивляется, что это сдѣлалъ Архіепископъ Хризостомъ, который самъ же участвовалъ въ Государственной Комиссіи въ 1923 году постановившей: «принимая во вниманіе, что Греческая Церковь, какъ и другія автокефальныя Церкви, хотя и независимы внутренне, все-таки тѣсно связаны другъ съ другомъ и объединены принципомъ духовнаго единства Церкви, составляя единую Православную Церковь и, слѣдовательно, ни одна изъ нихъ не можетъ отдѣлиться отъ другихъ и принять новый календарь безъ того, чтобы стать схизматической въ отношеніи другихъ». Епископъ Павелъ замѣчаетъ, что принимая вопреки сему столь поспѣшно новый календарь, Греческая Церковь забыла и приведенное опредѣленіе, и прежнія принципіальныя заявленія въ посланіи Патріарха Іоакима III, а Константинопольскій Патріархъ забылъ постановленіе только полъ года передъ тѣмъ состоявшагося Совѣщанія (май 1923 г.) въ его стольномъ городѣ. Въ обоихъ случаяхъ имѣлось въ виду, что такая реформа требуетъ общаго согласія всѣхъ Церквей и осторожности въ своемъ осуществленіи, чтобы не вызвать соблазна въ народѣ. Кстати сказать, на этомъ Совѣщаніи въ Константинополѣ участвовала и Русская Зарубежная Церковь въ лицѣ Архіепископа, впослѣдствіи Митрополита, Анастасія.

Для столь поспѣшнаго рѣшенія одной Церкви, вопреки рѣшенію Совѣщанія, представлялись разныя оправданія, которыя добросовѣстно приводятся Епископомъ Павломъ.

Прежде всего, что Греческой Церкви было бы трудно не участвовать въ національномъ праздникѣ въ день Благовѣщенія, который будто бы уже собирались проводить по новому календарю. Впрочемъ, этотъ аргументъ, видимо, отпадаетъ, ибо въ Королевскомъ указѣ о переходѣ Государства на новый календарь въ пар. 4 значилось: «національный праздникъ 25 марта и всѣ праздничные особые дни, согласно существующимъ законамъ, будутъ сообразоваться съ Юліанскимъ календаремъ», Затѣмъ ссылались на то, что, де, введенія новаго календаря въ Церкви особенно добивался Король, что такое требованіе было предъявлено Правительствомъ и что югославянскій посолъ, якобы, толкнулъ на это Элладскую Церковь, завѣряя Архіепископа, что и Сербская Церковь присоединилась бы къ такому рѣшенію. На самомъ дѣлѣ она на это не согласилась. Съ церковной точки зрѣнія всякое давленіе гражданской власти, хотя бы и Короля, если оно даже и имѣло мѣсто, не должно было быть рѣшающимъ.

«Какъ бы то ни было, — пишетъ Епископъ Павелъ, — эта поспѣшность безъ предварительнаго объясненія и приготовленія, вызвала одну изъ серьезныхъ проблемъ современной Греческой Церкви — старо-календарную» (стр. 276). Позднѣе, новый календарь приняли Церкви: Константинопольская, Александрійская, Антіохійская, Румынская и Болгарская. Послѣдняя сдѣлала это много лѣтъ спустя, уже въ совсѣмъ недавнее время, вѣроятно изъ угожденія коммунистическому правительству и Совѣту Церквей.

Итакъ, мы видимъ, что Греческая Церковь первая ввела календарную реформу, несогласимую съ принятой Первымъ Вселенскимъ Соборомъ пасхаліей, отрываясь отъ единства Церквей въ соблюденіи праздниковъ всею Церковью одновременно, достигнутымъ Первымъ Вселенскимъ Соборомъ.

Иначе говоря, это было рѣшеніе прямо противоположное той цѣли, которую въ отношеніи календаря поставилъ себѣ Никейскій Соборъ. Въ то время (1924 г.) категорически отказывались принять новый стиль Церкви: Александрійская, Антіохійская, Іерусалимская, Сербская и др. (Церковныя Вѣдомости № 11 и 12, 1924 г., стр. 4).

Очень объективное изложеніе событій привело Епископа Павла къ слѣдующему заключенію: «Видимо предполагалось, что если и не всѣ Церкви, то большинство Церквей приметъ это рѣшеніе и первенство введенія его разсматривалось какъ дѣло престижа. Возможность, что въ Греціи именно такъ и смотрѣли на это дѣло, видна изъ представленія ея представителя въ Константинополѣ, согласно которому, пользованіе новымъ календаремъ и измѣненіе пасхаліи, имѣло бы «большое моральное значеніе и произвело бы большое впечатлѣніе на весь культурный міръ, какъ лишенное принужденія добровольное сближеніе двухъ христіанскихъ міровъ — Востока и Запада, въ празднованіи великихъ христіанскихъ праздниковъ» (стр. 276). Иначе говоря, нарушеніе единства въ соблюденіи праздниковъ, установленнаго Никейскимъ Соборомъ, совершалось по политическимъ основаніямъ угожденія Греческому Правительству и для «сближенія двухъ міровъ» — православнаго и еретическаго. Реформа была введена въ угоду имъ, а не во имя соблюденія или укрѣпленія Православія. Сколько бы Церквей ни присоединилось въ этомъ къ Элладской Церкви — они присоединились не къ дѣлу укрѣпленія Православія, а ради сближенія съ ересями. Это было грѣхомъ противъ Православія. Если мы должны судить о дѣлахъ по плодамъ ихъ (Матѳ. 7, 16), то мы видимъ, что грѣхъ нарушенія Никейскаго опредѣленія можетъ быть радуетъ еретиковъ, но зато разрушаетъ единство Православной Церкви.

Неправославность этого акта особенно ясна, если сопоставить его съ непремѣннымъ требованіемъ единства съ преданіемъ для того, чтобы тотъ или иной актъ не отрывался отъ Православія. Объ этомъ, со свойственной ему ясностью пишетъ нашъ знаменитый канонистъ Епископъ Іоаннъ Смоленскій. «Итакъ, вотъ другое начало церковнаго законовѣдѣнія, начало основное — руководственное: неуклонное послѣдованіе Священнму Преданію Православно-Каѳолической Церкви… Только то, что есть въ Священномъ Преданіи или объясняется имъ, или согласно съ нимъ, должно быть признаваемо съ собственномъ смыслѣ каноническимъ, церковнымъ; все, неимѣющее основанія въ Преданіи и несогласное съ нимъ, хотя бы принятое тѣмъ или другимъ обществомъ Христіанскимъ… не должно быть признаваемо каноническимъ, или принадлежащимъ Церкви Вселенской, а потому истиннымъ. Наконецъ все, что измѣняетъ Преданіе въ основныхъ правахъ и установленіяхъ церковныхъ или подрываетъ силу его произволомъ мнѣній, или установленій человѣческихъ, все явно противное Преданію, должно быть отвержено, какъ ложное, противу-церковное» (Архимандритъ Іоаннъ. Опытъ Курса Церковнаго Законовѣдѣнія. СПБ. 1851, разд. 1, стр. 23).

Такъ-ли важна астрономическая точность (притомъ, какъ мы видимъ, сомнительная), чтобы ради нея терять единство по всему міру молитвеннаго переживанія праздниковъ? Неужели, одновременное празднованіе Рождества Христова и другихъ праздниковъ съ неправославными исповѣданіями оправдываетъ отдѣленіе отъ вѣрныхъ этому отеческому преданію православныхъ Церквей? Еще хуже получалось въ Польской Церкви, а теперь въ Американской Митрополіи, когда въ одной и той же епархіи одни приходы живутъ по Юліанскому календарю, а другіе, при томъ же епископѣ, по Григоріанскому. Ихъ епископъ, если онъ хочетъ посѣщать свою паству, долженъ въ одномъ приходѣ праздновать Рождество Христово, а въ другомъ еще соблюдать Рождественскій постъ. Самъ онъ, значитъ, живетъ ни такъ, ни сякъ. Въ одной епархіи Американской Митрополіи дѣло обстоитъ еще парадоксальнѣе: въ нѣкоторыхъ приходахъ епископа, включая и его каѳедральный соборъ, православные могутъ жить по разнымъ календарямъ, согласно высказаннаго ими пожеланія. Епископъ обѣщалъ своей паствѣ, что даже если и одинъ прихожанинъ потребуетъ для себя службы по Юліанскому календарю — его просьба будетъ удовлетворена. Трудно себѣ представить худшую духовную позицію. Можно-ли назвать этотъ разбродъ Православіемъ? Тутъ возвращаются къ тому безпорядку, объ устраненіи котораго радостно возвѣщалъ міру равноапостольный Императоръ Константинъ. Приведу еще разъ его слова: «Размыслите сами по вашей святости, какъ нехорошо и несообразно то, что въ извѣстное время одни соблюдаютъ посты, а другіе совершаютъ пиры, и потомъ, послѣ дней Пасхи, одни проводятъ время въ празднованіи и покоѣ, а другіе держатъ установленные посты». Это сужденіе можно отнести не только къ Пасхѣ, но и вообще къ любому празднику, начиная съ Рождества Христова».

Первый Вселенскій Соборъ устранилъ такой разнобой между Церквами Востока и Запада. Тогда празднованіе Пасхи въ разное время совершалось по этимъ территоріямъ, но никому не могло прійти на умъ, чтобы вѣрующіе одной и той же епархіи, и даже того же прихода, и при томъ же самомъ храмѣ, жили по разнымъ календарямъ. Воистину, трудно вообразить такой дикій духовный разбродъ въ одной и той же общинѣ. Только экуменическіе принципы, не признающіе безусловной истины, но сводящіе ее на положеніе мнѣнія, могутъ приводить къ такому духовному абсурду.

Такимъ образомъ, изученіе вопроса о новомъ календарѣ неминуемо приводитъ насъ къ заключенію, что введеніе его съ самого начала было неканонично и содержало въ себѣ измѣну Православію. Присоединеніе къ этому впослѣдствіи, въ частности теперь, — есть присоединеніе къ грѣховно-неправославному акту. Никакое большинство не можетъ измѣнить этого положенія, какъ въ свое время большинство еретиковъ и захватъ ими власти въ той, или иной Церкви, не дѣлалъ ихъ православными.

Пусть не пугаютъ насъ тѣмъ, что новостильники могутъ оказаться въ большинствѣ. Православіе измѣряется не этимъ, а вѣрностью Преданію, единствомъ въ вѣрѣ и жизни съ прежде отшедшими изъ этого міра святыми Отцами. Мы вѣримъ, что они съ нами, а не съ отказавшимися отъ ихъ преданія. Мы видимъ, какъ прогрессируетъ модернизмъ и сбывается предупрежденіе седьмого правила Седьмого Вселенскаго Собора «ибо грѣхамъ предваряющимъ и другіе грѣхи послѣдуютъ».

Мы не удивимся, если въ угоду католикамъ послѣдуетъ принятіе предлагаемой ими Пасхи, факсируемой въ предѣлахъ одной апрѣльской недѣли. «Предваряющіе грѣхи» уже налицо. Удивлять-ся-ли, когда за ними и другіе грѣхи послѣдуютъ?

Источникъ: Епископъ Григорій (Граббе). Церковь и ея ученіе въ жизни. (Собраніе сочиненій.) Томъ третій. — Джорданвилль: Тѵпографія преп. Іова Почаевскаго, 1992. — С. 173-187.  Отъ редакціи: Эта статья Епископа Григорія была напечатана въ англійскомъ переводѣ въ «Orthodox Life» №6, 1983.

 

Print Friendly, PDF & Email

Nicefor.Info